Первый круг
Sep. 7th, 2007 02:19 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pelipejchenko(из серии "Как это было на самом деле")
По бесконечному проходу Междусферья двигалась вереница фигур самого разного вида. Одни выглядели торговцами, другие явно были воинами, лохмотья третьих вообще заставляли предположить, что их обладатели живут милостью окружающих. Шедший последним жилистый мужчина средних лет вёл за собой коня; в правой руке он держал копьё, на которое опирался при ходьбе, как на посох. Впереди колонны, сжимая рукоять огненного меча, легко ступал высокий ангел, в шаге от него следовали двое: мрачный суровый старик и седая женщина с безразличным лицом.
Люди шли по просторному каменистому ходу в полном молчании. Многие выглядели усталыми и еле переставляли ноги. Шаркающие звуки далеко разносились в тишине коридора.
Старец вдруг обернулся и пробежал глазами по лицам попутчиков. С каждым мгновением он мрачнел всё сильнее. Переведя взгляд на сложенные крылья ангела, он раздражённо поджал губы, щека дёрнулась в нервном тике.
— Давайте отдохнём, почтенные! — вдруг выкрикнул он. Несмотря на преклонные годы предводителя, его голос оказался чистым и звучным.
Люди подчинились с видимым облегчением. Одни пытались умоститься на больших глыбах, во множестве валявшихся кругом, другие просто ложились на бугорчатый пол и закрывали глаза. Старец тем временем сжал рукой плечо ангела и подтолкнул его к развилке впереди. Женщина, не говоря ни слова, последовала за ними.
Углубившись на несколько локтей в одно из ответвлений, мужчина остановился и резко развернул ангела к себе лицом:
— И долго ты ещё собираешься водить нас, вестник?
— Не знаю, Первый, — разлепил губы ангел. В голосе его звучала растерянность. — Это всё-таки было очень давно. Я не помню...
— Нам надоело ждать. И у праведников может лопнуть терпение. Сотни лет бродить по этим ходам — и всё впустую!
Ангел молчал. Старец ткнул его пальцем в грудь:
— Мы идём до первых же дверей. Ты нам их открываешь. Мы проходим через них. И обосновываемся там.
Ангел побледнел и раскрыл рот, но старец не позволил себя перебить:
— А ты продолжаешь искать выход в Эден. И когда найдёшь — вернёшься и отведёшь нас туда.
— Первый, но ведь многие выходы невероятно опасны! — умоляюще воскликнул ангел. — И не в моей власти снимать с них печати!
— А это меня не интересует, — отрезал старик. — Печати — не моя забота, а твоя. А насчёт опасности... Запомни: ничто не может быть опасным для праведной души.
Он чуть поник плечами и повторил, уже тише:
— Для души — ничто...
Ближайший выход оказался неподалёку от развилки, в правом рукаве. В этом месте коридор расширялся, образуя большую площадку. Базальтовый люк — метра три в диаметре — был утоплен в стену со значительным наклоном, на его краешке сиял маленький диск с неровными краями и расплывчатым рисунком. Люди столпились в отдалении от выхода, образовав неровный полукруг. Старик посмотрел на ангела и выразительно дёрнул головой. Тот закусил губу, поднял меч обеими руками и вонзил его в щель между дверью и печатью.
Сверкающий материал подавался с большим трудом. Меч гнулся в сильных руках ангела, разбрасывая вокруг алые отблески. Наконец край печати с неприятным чмоканьем отлепился от стены — и чёрная крышка тут же с грохотом отлетела в сторону. Из открытого каменного зева, неистово ревя, хлынул поток багрового огня. Глыбы, лежавшие у выхода, полетели во все стороны, треск лопающегося камня заполонил коридор. Гудящее пламя окатило волной стены прохода и рванулось к людям. Оказавшийся впереди всех воин с копьём выставил оружие перед собой; касаясь заблестевшего острия, огненные щупальца корчились, опадали и впитывались в слой мелкого щебня на полу. Испуганные праведники бросились в разные стороны.
Ангел, стоявший перед самым люком, отскочить не успел. Его белоснежные перья вспыхнули и тут же почернели, языки тёмно-багрового прозрачного пламени мгновенно слизнули плоть с его костей. Меч, соприкоснувшись с клубами подземного огня, на мгновение засиял ослепительным светом, затем помутневший клинок выпал из обугленной руки ангела и рухнул на камни. Большой кусок гранита, лежавший на выступе стены, качнулся и упал на меч, переломив лезвие у основания.
Спутница Первого резко взмахнула рукой. Пламя разочарованно взвыло, отпрянуло и заплясало над выходом, словно огромный факел.
— Я же говорил — ничто... — пробормотал старец и повернулся к обгорелому скелету. — Помни, что я тебе приказал, — обронил он повелительным тоном. — Теперь у тебя прямой интерес отыскать врата Эдена: ты опять обретёшь себя только пройдя через них.
Он окинул взглядом покрытое гарью тело и скривился.
— Чтобы облегчить тебе задание, могу дать один совет: ищи среди людей чистые и незапятнанные души. Возможно, какая-нибудь из них и доведёт до нужной двери...
Выставив перед собой ладонь, старец двинулся к каменному проёму, и недовольно ворчащее пламя попятилось в глубь базальтовой трубы. Его жена шла рядом, держась настороже. Остальные праведники нерешительно потянулись за ними.
Всадник зло прищурился вслед своим спутникам и склонился над распростёртым телом. Дотронувшись до чёрного бугорка, торчавшего на месте правого крыла, он растёр копоть между пальцев и долго глядел на испачканную руку. Затем он тяжело поднялся, сбросил с себя дорожный плащ с капюшоном и укрыл им неподвижного ангела. Отыскав глазами обломки меча, воин поднял их с земли и бережно положил рядом. Сзади послышалось тихое ржание. Всадник обернулся, обхватил руками голову коня и что-то прошептал ему на ухо.
— Вы слышите меня? — послышался голос из темнеющего провала. Раздались торопливые шаги, и из проёма выглянул низенький курчавый крепыш. — Почтенный Навин! Мы ждём только вас.
Воин повернулся и, не оглядываясь, тяжело зашагал к открытому проёму.
Некоторое время в опустевшем коридоре царила тишина. Затем скелет чуть шевельнулся, приподнялся на месте и сел. Покрытые сажей глазницы слепо уставились на выступ стены, костлявая рука сжала ещё тёплую рукоять. С усилием воздев себя на ноги, скелет набросил на плечи плащ, поднял оставленное Навином копьё с оплавленным наконечником и начал прилаживать клинок к расщепленному торцу. Лезвие, потускневшее от подземного жара, нелепо торчало под углом к рукояти.
Рыжий жеребец подошёл сзади и положил умную морду ему на плечо.
По бесконечному проходу Междусферья двигалась вереница фигур самого разного вида. Одни выглядели торговцами, другие явно были воинами, лохмотья третьих вообще заставляли предположить, что их обладатели живут милостью окружающих. Шедший последним жилистый мужчина средних лет вёл за собой коня; в правой руке он держал копьё, на которое опирался при ходьбе, как на посох. Впереди колонны, сжимая рукоять огненного меча, легко ступал высокий ангел, в шаге от него следовали двое: мрачный суровый старик и седая женщина с безразличным лицом.
Люди шли по просторному каменистому ходу в полном молчании. Многие выглядели усталыми и еле переставляли ноги. Шаркающие звуки далеко разносились в тишине коридора.
Старец вдруг обернулся и пробежал глазами по лицам попутчиков. С каждым мгновением он мрачнел всё сильнее. Переведя взгляд на сложенные крылья ангела, он раздражённо поджал губы, щека дёрнулась в нервном тике.
— Давайте отдохнём, почтенные! — вдруг выкрикнул он. Несмотря на преклонные годы предводителя, его голос оказался чистым и звучным.
Люди подчинились с видимым облегчением. Одни пытались умоститься на больших глыбах, во множестве валявшихся кругом, другие просто ложились на бугорчатый пол и закрывали глаза. Старец тем временем сжал рукой плечо ангела и подтолкнул его к развилке впереди. Женщина, не говоря ни слова, последовала за ними.
Углубившись на несколько локтей в одно из ответвлений, мужчина остановился и резко развернул ангела к себе лицом:
— И долго ты ещё собираешься водить нас, вестник?
— Не знаю, Первый, — разлепил губы ангел. В голосе его звучала растерянность. — Это всё-таки было очень давно. Я не помню...
— Нам надоело ждать. И у праведников может лопнуть терпение. Сотни лет бродить по этим ходам — и всё впустую!
Ангел молчал. Старец ткнул его пальцем в грудь:
— Мы идём до первых же дверей. Ты нам их открываешь. Мы проходим через них. И обосновываемся там.
Ангел побледнел и раскрыл рот, но старец не позволил себя перебить:
— А ты продолжаешь искать выход в Эден. И когда найдёшь — вернёшься и отведёшь нас туда.
— Первый, но ведь многие выходы невероятно опасны! — умоляюще воскликнул ангел. — И не в моей власти снимать с них печати!
— А это меня не интересует, — отрезал старик. — Печати — не моя забота, а твоя. А насчёт опасности... Запомни: ничто не может быть опасным для праведной души.
Он чуть поник плечами и повторил, уже тише:
— Для души — ничто...
Ближайший выход оказался неподалёку от развилки, в правом рукаве. В этом месте коридор расширялся, образуя большую площадку. Базальтовый люк — метра три в диаметре — был утоплен в стену со значительным наклоном, на его краешке сиял маленький диск с неровными краями и расплывчатым рисунком. Люди столпились в отдалении от выхода, образовав неровный полукруг. Старик посмотрел на ангела и выразительно дёрнул головой. Тот закусил губу, поднял меч обеими руками и вонзил его в щель между дверью и печатью.
Сверкающий материал подавался с большим трудом. Меч гнулся в сильных руках ангела, разбрасывая вокруг алые отблески. Наконец край печати с неприятным чмоканьем отлепился от стены — и чёрная крышка тут же с грохотом отлетела в сторону. Из открытого каменного зева, неистово ревя, хлынул поток багрового огня. Глыбы, лежавшие у выхода, полетели во все стороны, треск лопающегося камня заполонил коридор. Гудящее пламя окатило волной стены прохода и рванулось к людям. Оказавшийся впереди всех воин с копьём выставил оружие перед собой; касаясь заблестевшего острия, огненные щупальца корчились, опадали и впитывались в слой мелкого щебня на полу. Испуганные праведники бросились в разные стороны.
Ангел, стоявший перед самым люком, отскочить не успел. Его белоснежные перья вспыхнули и тут же почернели, языки тёмно-багрового прозрачного пламени мгновенно слизнули плоть с его костей. Меч, соприкоснувшись с клубами подземного огня, на мгновение засиял ослепительным светом, затем помутневший клинок выпал из обугленной руки ангела и рухнул на камни. Большой кусок гранита, лежавший на выступе стены, качнулся и упал на меч, переломив лезвие у основания.
Спутница Первого резко взмахнула рукой. Пламя разочарованно взвыло, отпрянуло и заплясало над выходом, словно огромный факел.
— Я же говорил — ничто... — пробормотал старец и повернулся к обгорелому скелету. — Помни, что я тебе приказал, — обронил он повелительным тоном. — Теперь у тебя прямой интерес отыскать врата Эдена: ты опять обретёшь себя только пройдя через них.
Он окинул взглядом покрытое гарью тело и скривился.
— Чтобы облегчить тебе задание, могу дать один совет: ищи среди людей чистые и незапятнанные души. Возможно, какая-нибудь из них и доведёт до нужной двери...
Выставив перед собой ладонь, старец двинулся к каменному проёму, и недовольно ворчащее пламя попятилось в глубь базальтовой трубы. Его жена шла рядом, держась настороже. Остальные праведники нерешительно потянулись за ними.
Всадник зло прищурился вслед своим спутникам и склонился над распростёртым телом. Дотронувшись до чёрного бугорка, торчавшего на месте правого крыла, он растёр копоть между пальцев и долго глядел на испачканную руку. Затем он тяжело поднялся, сбросил с себя дорожный плащ с капюшоном и укрыл им неподвижного ангела. Отыскав глазами обломки меча, воин поднял их с земли и бережно положил рядом. Сзади послышалось тихое ржание. Всадник обернулся, обхватил руками голову коня и что-то прошептал ему на ухо.
— Вы слышите меня? — послышался голос из темнеющего провала. Раздались торопливые шаги, и из проёма выглянул низенький курчавый крепыш. — Почтенный Навин! Мы ждём только вас.
Воин повернулся и, не оглядываясь, тяжело зашагал к открытому проёму.
Некоторое время в опустевшем коридоре царила тишина. Затем скелет чуть шевельнулся, приподнялся на месте и сел. Покрытые сажей глазницы слепо уставились на выступ стены, костлявая рука сжала ещё тёплую рукоять. С усилием воздев себя на ноги, скелет набросил на плечи плащ, поднял оставленное Навином копьё с оплавленным наконечником и начал прилаживать клинок к расщепленному торцу. Лезвие, потускневшее от подземного жара, нелепо торчало под углом к рукояти.
Рыжий жеребец подошёл сзади и положил умную морду ему на плечо.
