Госпожа и паж
Apr. 22nd, 2011 04:36 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pelipejchenko(вбоквел к "Всадникам" )
Гелла протянула руку, и два ночных эльфа приземлились ей на ладонь. Проказливый эльфик тут же отогнул вверх средний палец Геллы, и парочка весело заплясала вокруг него, горланя что-то разухабистое.
На мгновение лицо Геллы утратило обычное жёсткое выражение, углы рта чуть поднялись. Она легонько дунула на эльфиечку, и юбка из мягкого лепестка тут же задралась, обнажив стройные ножки. Эльфийка поспешно ухватилась за подол, развернулась и шлёпнула Геллу ладонью по губе, а затем упёрлась руками в бока и начала что-то возмущённо чирикать на своём языке. Судя по обалдевшему виду и медленно краснеющим щекам эльфика, таких выражений он от своей подружки не ожидал.
— Госпожа? — раздалось позади.
Эльфов как ветром сдуло. Гелла вздохнула, вытерла вымазанную пыльцой руку о фартук и скосила глаза.
На верхней ступеньке крыльца, опершись передней лапой на перильца, стоял огромный кот. Между шерстинками Бегемота пробегали искорки, хорошо заметные в темноте, окутавшей Покои. В чёрных окнах соседских домиков мерцали светящиеся точки: в одних стёклах отражались звёзды, другие оконницы на самом деле представляли собой гравитационные коридоры, и любой из обитателей Покоев через эти чёрные дыры мог любоваться различными звёздными мирами. Но все соседи уже спали, лишь в окошке домика, где жили Всадники Апокалипсиса, горела одинокая свеча — Смерть, не нуждавшийся в сне, читал очередной любовный роман.
Кот осторожно потрогал ухо, нещадно трёпанное и кусанное малолетним сынишкой Мастера, затем присел рядом с Геллой.
— Какая я теперь тебе госпожа... — задумчиво проговорила Гелла. — Такая же бывшая узница, не более.
— Для меня ты - госпожа. — Шут Воланда смотрел на женщину непривычно серьёзно. — Ты всегда была нею и осталась моей госпожой, когда наказание кончилось. Ты научила меня быть собой. Ты помогла мне пробудить в душе то волшебное, что составляет мою суть. Я до сих пор учусь у тебя и собираюсь учиться впредь. Если позволишь, конечно. Я, конечно, не...
— Милый паж, — перебила его Гелла, — я самая плохая учительница из всех, которые у тебя были и которые, надеюсь, у тебя ещё будут. Я учила тебя не тем жизненным ценностям. Доброта. Справедливость. Готовность помочь. Ты же сам видишь, что это всё ничего не стоит.
— Госпожа, не говори так! — сердито фыркнул кот. — У тебя просто был тяжёлый день.
— Нет, я действительно так думаю, — покачала головой Гелла. — Я учила тебя, что есть истины вечные, не зависящие от времени. Я и сама считала, что доброе сердце — вполне достаточная причина творить чудеса. Я полагала, что волшебство нашего Источника неистощимо. Я думала, что другим фэйри нет дела до людей, поэтому я могу безнаказанно вмешиваться в человеческие дела, исправлять несправедливости и устранять недоразумения, которые отравляют людям жизнь.
Оказывается, сильнее всего в мире — не доброта. Не волшебство. Сильнее всего — связи. Блат. И та мегера доказала мне это более чем убедительно. Её кости уже давно истлели, а мы с тобой всё тянули и тянули эту лямку. Подумать только: какая-то мерзкая человеческая старуха нажала на свои связи — и старейшины фейри ничтоже сумняшеся поднимают лапки и отдают нас Нижним в рабство. В рабство демонам за недозволенное использование общественной магии!
Бегемот упрямо набычился и взъерошил шерсть на затылке.
— Но ведь Золушка в результате прожила долгую и счастливую жизнь, — тихо сказал он. — Всю жизнь. Всю отпущенную ей жизнь. А мы с тобой бессмертны.
— А мы с тобой бессмертны... — эхом отозвалась Гелла. — Да зачем теперь мне это бессмертие? Воланд подтвердил, что все счёты уже сведены, мы свободны, но неужели ты смог бы после всего этого вернуться к фейри? У нас больше нет родного народа. И магии, кстати, тоже нет.
— Зато у нас есть семья, — улыбнулся паж, кивая головой в сторону открытой двери. — Мы с тобой поможем воспитать мальчика в духе добра, ведь его родители всегда слишком заняты друг другом. А когда он повзрослеет, мы выпустим его в мир и наделим его всей возможной властью, чтобы он мог донести наши идеалы до всех людей, чтобы закончил дело, начатое Иешуа. Кстати, они с Иешуа даже сейчас похожи внешне, согласись.
- Да, действительно похожи. А ты уверен, что эти идеалы сохранились у тебя в прежнем виде? - спросила Гелла и закусила губу.
- Конечно, - убеждённо ответил паж. - Настоящее добро ничем не испортишь. Наш мальчик будет лучшим учителем народов за все века. А мы будем охранять его и помогать ему повсеместно насаждать справедливость. Сил у нас с тобой для этого хватит, опыта тоже — спасибо Воланду за хорошую практику. Кстати, не понял, почему ты говоришь, что у нас нет магии: Воланд, уходя, не отрезал нас от источника своей силы. Ты же видишь - я не утратил навыки оборотня.
Гелла недоверчиво подняла руку — и охнула, когда на ладони её заискрился яркий шарик из белой первозданной магии.
В самой серединке шарика таилась чёрная искорка. Но ни паж, ни фея её не разглядели.
Гелла протянула руку, и два ночных эльфа приземлились ей на ладонь. Проказливый эльфик тут же отогнул вверх средний палец Геллы, и парочка весело заплясала вокруг него, горланя что-то разухабистое.
На мгновение лицо Геллы утратило обычное жёсткое выражение, углы рта чуть поднялись. Она легонько дунула на эльфиечку, и юбка из мягкого лепестка тут же задралась, обнажив стройные ножки. Эльфийка поспешно ухватилась за подол, развернулась и шлёпнула Геллу ладонью по губе, а затем упёрлась руками в бока и начала что-то возмущённо чирикать на своём языке. Судя по обалдевшему виду и медленно краснеющим щекам эльфика, таких выражений он от своей подружки не ожидал.
— Госпожа? — раздалось позади.
Эльфов как ветром сдуло. Гелла вздохнула, вытерла вымазанную пыльцой руку о фартук и скосила глаза.
На верхней ступеньке крыльца, опершись передней лапой на перильца, стоял огромный кот. Между шерстинками Бегемота пробегали искорки, хорошо заметные в темноте, окутавшей Покои. В чёрных окнах соседских домиков мерцали светящиеся точки: в одних стёклах отражались звёзды, другие оконницы на самом деле представляли собой гравитационные коридоры, и любой из обитателей Покоев через эти чёрные дыры мог любоваться различными звёздными мирами. Но все соседи уже спали, лишь в окошке домика, где жили Всадники Апокалипсиса, горела одинокая свеча — Смерть, не нуждавшийся в сне, читал очередной любовный роман.
Кот осторожно потрогал ухо, нещадно трёпанное и кусанное малолетним сынишкой Мастера, затем присел рядом с Геллой.
— Какая я теперь тебе госпожа... — задумчиво проговорила Гелла. — Такая же бывшая узница, не более.
— Для меня ты - госпожа. — Шут Воланда смотрел на женщину непривычно серьёзно. — Ты всегда была нею и осталась моей госпожой, когда наказание кончилось. Ты научила меня быть собой. Ты помогла мне пробудить в душе то волшебное, что составляет мою суть. Я до сих пор учусь у тебя и собираюсь учиться впредь. Если позволишь, конечно. Я, конечно, не...
— Милый паж, — перебила его Гелла, — я самая плохая учительница из всех, которые у тебя были и которые, надеюсь, у тебя ещё будут. Я учила тебя не тем жизненным ценностям. Доброта. Справедливость. Готовность помочь. Ты же сам видишь, что это всё ничего не стоит.
— Госпожа, не говори так! — сердито фыркнул кот. — У тебя просто был тяжёлый день.
— Нет, я действительно так думаю, — покачала головой Гелла. — Я учила тебя, что есть истины вечные, не зависящие от времени. Я и сама считала, что доброе сердце — вполне достаточная причина творить чудеса. Я полагала, что волшебство нашего Источника неистощимо. Я думала, что другим фэйри нет дела до людей, поэтому я могу безнаказанно вмешиваться в человеческие дела, исправлять несправедливости и устранять недоразумения, которые отравляют людям жизнь.
Оказывается, сильнее всего в мире — не доброта. Не волшебство. Сильнее всего — связи. Блат. И та мегера доказала мне это более чем убедительно. Её кости уже давно истлели, а мы с тобой всё тянули и тянули эту лямку. Подумать только: какая-то мерзкая человеческая старуха нажала на свои связи — и старейшины фейри ничтоже сумняшеся поднимают лапки и отдают нас Нижним в рабство. В рабство демонам за недозволенное использование общественной магии!
Бегемот упрямо набычился и взъерошил шерсть на затылке.
— Но ведь Золушка в результате прожила долгую и счастливую жизнь, — тихо сказал он. — Всю жизнь. Всю отпущенную ей жизнь. А мы с тобой бессмертны.
— А мы с тобой бессмертны... — эхом отозвалась Гелла. — Да зачем теперь мне это бессмертие? Воланд подтвердил, что все счёты уже сведены, мы свободны, но неужели ты смог бы после всего этого вернуться к фейри? У нас больше нет родного народа. И магии, кстати, тоже нет.
— Зато у нас есть семья, — улыбнулся паж, кивая головой в сторону открытой двери. — Мы с тобой поможем воспитать мальчика в духе добра, ведь его родители всегда слишком заняты друг другом. А когда он повзрослеет, мы выпустим его в мир и наделим его всей возможной властью, чтобы он мог донести наши идеалы до всех людей, чтобы закончил дело, начатое Иешуа. Кстати, они с Иешуа даже сейчас похожи внешне, согласись.
- Да, действительно похожи. А ты уверен, что эти идеалы сохранились у тебя в прежнем виде? - спросила Гелла и закусила губу.
- Конечно, - убеждённо ответил паж. - Настоящее добро ничем не испортишь. Наш мальчик будет лучшим учителем народов за все века. А мы будем охранять его и помогать ему повсеместно насаждать справедливость. Сил у нас с тобой для этого хватит, опыта тоже — спасибо Воланду за хорошую практику. Кстати, не понял, почему ты говоришь, что у нас нет магии: Воланд, уходя, не отрезал нас от источника своей силы. Ты же видишь - я не утратил навыки оборотня.
Гелла недоверчиво подняла руку — и охнула, когда на ладони её заискрился яркий шарик из белой первозданной магии.
В самой серединке шарика таилась чёрная искорка. Но ни паж, ни фея её не разглядели.
